На каких автомобилях любил ездить владимир ленин. Ленин спортсмен

Революционер и коммунист Владимир Ленин, несмотря на скромные вкусы и желание отдать всю власть Советам, а землю - крестьянам, был не чужд некоторым буржуазным привычкам. В частности, он предпочитал передвигаться на редких и весьма дорогих автомобилях. Некоторые из них даже спасали жизнь Ильичу. К 145-летнему юбилею со дня рождения вождя «Газета.Ru» вспомнила, какие машины успели побывать у него в гараже и где можно увидеть сохранившиеся раритеты.

Первое знакомство с Rolls-Royce

Впервые Ленин столкнулся с автомобилем, причем в буквальном смысле, в 1909 году во Франции, где будущий революционер, не обремененный лишними средствами, рассекал на велосипеде. Ничего более престижного он просто не мог себе позволить. Однажды, возвращаясь в Париж из местечка Жювизи-сюр-Орж, где Ленин смотрел на запуск аэроплана, он попал под колеса, как сказали бы сейчас, премиального Rolls-Royce Silver Ghost («Серебряный призрак»). Сам Ленин отделался ушибами, а вот его двухколесный транспорт превратился в груду железа. Через суд взыскав с парижанина солидную сумму на новое аналогичное средство передвижения, Ильич на время прекратил свои автомобильные приключения.

«Апрельские тезисы» с броневика «Враг капитала»

В ночь на 17 апреля 1917 года Владимир Ильич прибег к помощи тяжелой техники, чтобы усилить эффект своих «апрельских тезисов».

Он огласил их с опытного образца броневика «Остин-Путиловец». Говорят, что большевикам удалось угнать машину хитростью прямо из мастерской Петроградского бронедивизиона.

Броневик «Остин-Путиловец»

Они уверенно сообщили охране, что броневик забирают на тестовые испытания, и беспрепятственно покинули территорию предприятия. Тяжелую машину весом 5,2 тонны приводил в движение четырехцилиндровый мотор мощностью 50 л.с. При отличной проходимости он мог разогнаться до 60 км/час. Позже он принял участие в штурме Зимнего дворца, а назвали броневик «Врагом капитала». Посмотреть на оригинал можно и сейчас - он стоит в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге.

Turcat-Mery 28 - первый автомобиль

«Ровно в 10 часов утра мой лимузин «Тюрка-Мери» стоял уже у главного подъезда Смольного», — писал в своих воспоминаниях первый водитель Ильича.

Именно роскошный французский автомобиль Turcat-Mery 28 стал первым в гараже «отца революции». До Февральской революции автомобилем пользовалась великая княжна Татьяна - старшая дочь .

После его облюбовал , а уж затем на нем стал ездить Ленин. Есть две основные версии о технических данных этой машины. Согласно первой, она была выпущена в 1915 году и оснащалась четырехцилиндровым двигателем впечатляющей для того времени мощностью 50 л.с., а также закрытым кузовом, изготовленным на заказ. Согласно второй версии, автомобиля Turcat-Mery 28 никогда не существовало. Зато в 1908 году был изготовлен туристический ландо-лимузин под названием Turcat-Mery 165 FM. Под капотом у него был 28-сильный двигатель. В пользу второй версии говорят значки советского времени с изображением автомобиля и надписью «На этой машине ездил В.И. Ленин. Тюрка-Мери 1908». Этот автомобиль находился в царском гараже, который потом перешел в распоряжение Временного правительства. После событий Октябрьской революции все машины передали для обслуживания членов Военно-революционного комитета.

Так, 27 октября 1917 года «Тюрка-Мери 165 ФМ» попала к Ленину. А уже в декабре машину угнали контрабандисты прямо со двора Смольного дворца.

На поиски разгневанный вождь революции бросил лучших сыщиков, которые нашли его на финской границе и вернули в гараж.

Обстрелянный Delaunay-Belleville 45

Пока шли поиски угнанного автомобиля, Ильичу пришлось одалживать ландо 1912 года Delaunay-Belleville 45 у народного комиссара по военным делам Николая Подвойского.

Шикарный семиместный лимузин был одним из 45 императорских автомобилей, доставшихся большевикам после революции. Автомобиль оснащался четырехступенчатой коробкой передач и 70-сильным шестицилиндровым мотором объемом почти 12 л.

Машина весом более 2 тонн с легкостью разгонялась до 110 км/час. Кстати, в то время в распоряжение Ленина попал один из бывших шоферов царя Степан Казимирович Гиль, который стал его личным водителем. Именно во время поездки на Delaunay-Belleville 45, который вез вождя с выступления в Михайловском манеже 1 января 1918 года, на Ленина было совершено покушение. За рулем тогда находился другой водитель Ленина — Тарас Гороховик. Он смог скрыться от нападающих, но автомобиль обстреляли так сильно, что починить мечту любого аристократа не было никакой возможности. Ленин не пострадал, а вот машину списали. До наших дней не сохранилось ни одной этой модели.

— 40 CV и нападение на заводе Михельсона

Еще одним французским автомобилем из гаража императора, который оказался в распоряжении Ленина, был Renault — 40 CV. Он оснащался шестицилиндровым двигателем и впервые в истории автомобилестроения мог похвастать усилителями тормозов. Одно из самых известных покушений Ленин пережил именно благодаря этой машине. Оно случилось 30 августа 1918 года на заводе Михельсона. После очередного митинга Ленин направлялся к автомобилю, когда к нему с вопросом обратилась женщина, известная как . Следом раздались три выстрела.

Соратники Ленина быстро положили его в Renault и помчались в Кремль, где врачи спасли жизнь вождя. А 6 января 1919 года «француза» угнали совершенно наглым образом.

Renault — 40 CV

Шофер Гиль вез Ильича в Сокольники, когда на дорогу вышли вооруженные люди. Ленин принял их за патрульных и попросил остановиться, после чего стало понятно, что это банальное нападение. Известно, что бандой командовал главарь по фамилии Кузнецов, известный как Яшка-Кошелек. В ответ на требование вылезти из автомобиля вождь удивленно воскликнул:

«Да что вы делаете, я же Ленин!» Но бандиты не расслышали громкой фамилии и уехали. Есть данные о том, что на этом автомобиле они совершили множество преступлений, включая грабежи и убийства.

Последнее упоминание о машине прозвучало немного позже, когда во время погони на Крымском мосту милиционер застрелил водителя банды. Преступники бросили автомобиль и сбежали.

Rolls-Royce — «Серебряные призраки»

Между тем есть версия, что самое известное нападение на Ленина было совершено, когда он шел к своему Rolls-Royce Silver Ghost. Такая ситуация вполне возможна, поскольку в его распоряжении было целых три этих престижнейших автомобиля.

Единственные в мире автосани, созданные на базе Rolls-Royce

После нападения здоровье Ленина ослабло и ему требовалось проводить больше времени на свежем воздухе и в покое. Он все больше времени проводил в Подмосковье, ездил в Солнечногорск, Клин, Завидово и любимые Горки. Далеко не все автомобили выдерживали продолжительные поездки по разбитым проселочным дорогам, и самым крепким оказался именно «Серебряный призрак». Но и он не мог свободно ездить по заваленным снегом дорогам.

Так появилось весьма нестандартное решение этой проблемы — в 1921 году на специально для главы государства на основе шасси «Серебряного призрака» с кузовом от ателье Continental были построены единственные в мире автомобильные сани на базе Rolls-Royce.

Из-за такого апгрейда скорость автомобиля упала со 135 км/час до 60. Водителю приходилось справляться и с другими неудобствами — резиновые гусеницы пробуксовывали на мокром снегу, очень часто рвалась цепная передача. Но сам Ленин был в полном восторге от созданной для него машины и очень любил на ней путешествовать. Да и доехать до его дачи в Горках было просто невозможно на чем-либо еще. Этот автомобиль сохранился и выставлен в представительстве Rolls-Royce на территории Государственного исторического музея-заповедника «Горки Ленинские» в Московской области.

Rolls-Royce «Серебряный призрак» в кузове фаэтон

21 января 1924 года в 18 часов 50 минут Ленин умер. Его водитель Гиль отправился в Москву на автосанях Rolls-Royce, чтобы сообщить о случившемся. Гроб с телом Ленина был доставлен в Москву именно на этом автомобиле.

Указано: "Так, в 1904 году в Женеву, где тогда проживал Ленин, из России приехал большевик Валентинов. Ленин устроил его работать носильщиком на вокзал. Валентинов плохо знал французский язык и не ориентировался в местной жизни, и тогда Ленин в течение 3-х дней толкал вместе с ним тележку, попутно обучая Валентинова. Наградой Владимиру Ильичу стали 3 швейцарских франка за работу носильщиком"

А вот, как было на самом деле:

Николай Владиславович Валентинов-Вольский "Встречи с Лениным", из главы "Ленин спортсмен. История с ручной повозкой":

"Одним борщом и котлетами, т. е. заработком жены - мы просуществовать не могли. Я тоже бросился в поиски заработка и после некоторых проб стал кое-что зарабатывать перевозкой багажа. Перевозил его на charrette a bras, ручной повозке, а нанимал ее у консьерж на улице Сагоиде, платя за пользование 20 сантимов в час. Главными моими клиентами, кроме иностранцев-туристов (их нужно было ловить при выходе из вокзала) были русские эмигрантки и студентки. Владимиров в брошюре "Ленин в Женеве и Париже", напечатанной в 1924 г. писал, что в Женеве среди большевиков в 1904 г. было "не мало" таких, которые, чтобы не погибнуть с голода, занимались перевозкой вещей. Владимиров превратил меня во множественное число. Никаких конкурентов по "извозу" у меня не было, кое-кто из большевиков даже считал, что заниматься таким делом, заменять собою лошадь, -"оскорбительно для человеческого достоинства".
Однажды во время какого-то собрания, на котором шел бой между социал-демократами и социалистами-революционерами, ко мне подошел (назовем его Петров: фамилию его прекрасно помню, но по некоторым причинам не хочу называть). Он приехал в Женеву самым легальным путем, посещал университет, слыл за попутчика меньшевиков, жил не по-эмигрантски, будучи, как говорили, очень состоятельным человеком.
- Мне сказали, что вы занимаетесь перевозкой багажа. Не могли ли вы доставить вещи из пансиона, в котором сейчас живу, в другой пансион, на дачу, за Женевой. Могу предложить за это десять франков.
У меня дыхание сперло от такой блестящей перспективы. До сих пор, за уплатой аренды повозки, более двух франков и, разумеется, не каждый день, зарабатывать не приходилось. Десять франков на весах эмигрантского бюджета представлялись чем-то огромным!
- Вы приедете в мой пансион послезавтра в 12 часов дня. Мы с женою уже уедем на дачу на велосипедах, но все вещи будут собраны и вам останется лишь их погрузить.
- А далеко ли везти?
Петров выдернул из своей записной книжки листок и пометил адрес своего пансиона -avenue Petit, (боюсь ошибиться) и место назначения. Везти нужно было через весь город и двигаться дальше к франко-шейцарской границе, ориентируясь на Fernау. Это название меня хлестнуло: "Вольтер-патриарх Fernау!". Как раз несколько дней до этого, увидя у А. С. Мартынова книгу о Вольтере, я попросил ее мне дать и с большим интересом прочитал. Вольтер, разрушавший основы феодально-средневекового мировоззрения, поучавший, как малых детей, коронованные головы того времени, был весьма предусмотрительным и осторожным человеком.
Не доверяя коварному и злобному Людовику XV, он приобрел замок в Fernау на швейцарской границе с таким расчетом, чтобы в случае угрожающих ему неприятностей, в несколько минут очутиться в свободной Швейцарии. Как не позавидовать такому удобству! У нас с Катей Рерих таких удобств не было. Когда Вольтеру что-либо казалось подозрительным, он набрасывая на себя плащ, брал подмышку ящичек с золотом и драгоценными камнями и вооружившись палкой с золотым набалдашником, просто перешагивал через границу. Раз дача Петрова, куда мне нужно доставить багаж, находится не так уж далеко от Fernау, воспользуюсь удобной оказией и побываю в жилище Вольтера. После прочитанной книги оно меня очень заинтересовало. Но вот вопрос: много ли вещей везти? Петров ответил: "Немного, на обычного размера ручной повозке они легко помещаются. Два ящика с книгами, три чемоданчика, кое-какие пакеты. Я оставлю достаточно веревок, перевязав вещи, вам будет легко их везти ".
Радужное настроение духа (перспектива заработка 10 франков), с которым через день я подкатил повозку к пансиону Петрова, сразу исчезло при виде груды вещей, назначенной к перевозу. "Ящички" с книгами оказались тяжелыми ящиками. Снести их со второго этажа и водрузить на повозку помог служитель пансиона. Чемоданов из толстой кожи, туго набитых бельем и разными вещами, очень тяжелых, оказалось не три, а помнится четыре или пять. А сверх того - тяжелые пакеты с одеялами, пледами, пальто. С ними долго пришлось повозиться. Когда все было нагружено на повозку, она превратилась в настоящий воз. Стало окончательно ясно, что обещанные франки не достанутся легко. Передвижение такого воза само по себе требовало силы, а тут были нужны дополнительные усилия, чтобы держать оглобки перегруженной повозки параллельно земле, иначе она опрокинется назад.
Я был уже достаточно опытен в перевозках, чтобы знать, что без отдыха, передышки в пути, при таком грузе не обойтись. А я не мог его иметь, если бы положил оглобли просто на землю. В части платформы повозки, обращенной к оглоблям, почему-то не было доски, груз мог бы отсюда скатиться вниз. Два раза я обращал на это внимание владелицы повозки, на что она мне неизменно отвечала: "Не нравится повозка, - не берите". Отдыхать я мог бы, лишь опуская заднюю часть повозки на землю, но в такой позиции ее оглобли взметнутся почти вертикально и опустить их будет не легко. Меня это не смутило бы, будь то до голодовки в тюрьме, но теперь я чувствовал, что во мне что-то не ладится, что силы стало гораздо меньше и я далеко не был уверен, что мне при таком тяжелом грузе удастся справиться с повозкой. "Vous creverez!" - убежденно сказал мне служитель пансиона. Однако, к данному положению, более чем к какому-либо другому, подходила пословица:
"Взялся за гуж - не говори, что не дюж". И я покатил.
Путь был долог. Там, где улицы были гладки, повозка шла тоже сравнительно гладко, на плохо замощенных приходилось напрягаться. Была весна. Солнце пекло немилосердно. На мне тяжелое черное пальто и в нем, под лучами солнца, я обливался потом, как взмыленная скачкой лошадь. А почему бы не снять пальто? В спешке бегства из Киева под руками не нашлось ничего подходящего, чем бы заменить форменную студенческую тужурку и совершенно износившиеся в тюрьме штатское одеяние. Мой друг Леонид, отбывавший повторный призыв на военную службу в качестве прапорщика, уступил мне свой военный мундир и его, когда после выхода из тюрьмы я провел день у проф. Тихвинского, лишь слегка приспособили под штатский облик. В этом одеянии, имевшем довольно странный вид, я приехал в Женеву и в полдень, на следующий день после своего водворения в отеле, появился к завтраку, к табельдоту. Красиков, великий насмешник, вытаращив глаза на мой мундир (он меня в нем не видел, приведя к Ленину, почти немедленно от него ушел) - решил меня "разыграть": отведя в сторону хозяйку отеля и так, чтобы я слышал, указывая на меня, стал шептать:
- Смотрите, это казак, это знаете ли страшные и дикие люди: они и свечки едят. Хозяйка бросила на меня испуганный взгляд:
- Зачем же, monsieur, есть свечи? Порции за завтраком достаточно большие. Пусть monsieur, берет столько, сколько хочет.
Пришлось к ней подойти и поклясться, что я не казак и свечей не ем. На странноватый мундир - обратил внимание и Ленин настоял, чтобы на партийные деньги мне было куплено другое одеяние. Костюм я покупал вместе с П. А. Красиковым, деньги за него, - выбиралась дешевка, - были уплачены ничтожные, а соответственно деньгам было и качество материи. Оно было низко до крайности, особенно штаны стали быстро разлезаться, когда я занялся перевозками. Сколько ни чинила их моя жена, сколько ни ставила заплат, штанная конструкция еле держалась. Чтобы скрывать зияющие прорехи, я, выходя на улицу, невзирая на погоду, надевал черное пальто, полученное из эмигрантского фонда. Не снимал его и приходя к Ленину, и по этому поводу от Крупской, которая в эту пору уже стала на меня сильно коситься и злиться, выслушал следующее язвительное замечание:
- Удивительно глупо, что вы не снимаете пальто. Чего вы стесняетесь? Неужели вы думаете, что весь свет или кто-то на вас смотрит? Чем вы можете к себе привлекать? Не понимаю.
Свет на мои разорванные штаны, конечно, не смотрел. Будь это сейчас, я без малейшего стеснения в этих самых брюках мог бы прогуливаться на самых шикарных улицах Парижа, тем более, что в этом отношении Париж - город совершенно особый. Всякие экстравагантности там все видят, но никто и вида не покажет, что их заметил. Но что поделаешь, в Женеве я, действительно "стеснялся" и предпочитал мучиться под солнцем в веригах тяжелого пальто, но дыр штанов "всему свету" не показывать. В этих веригах я и тащил мою повозку. Перетащив ее через мост, я двинулся по дороге, недалеко от которой жил Ленин. Вскоре я почувствовал, что дальше везти не могу. Руки и спина от усилий онемели. Я был так мокр, точно только что вылез из озера. Кое-как подкатив к тротуару в тень под дерево, против какого-то простенького кафе, я опустил повозку наземь. Как и нужно было ожидать, ее оглобли встали на-дыбы. Ну, и чорт с ними! Всё равно, нужно отдохнуть. В эту минуту в нескольких шагах от меня я увидел Ленина. На нем был люстриновый легкий пиджачок и он держал шляпу в руке. На его лице промелькнуло удивление, когда он увидел меня около воза-повозки.
- А где жена?
Я ответил с раздражением:
- При чем тут жена?
- Как причем? Вы ведь куда-то переезжаете? Мне стало смешно.
- Неужели вы думаете, что всё это добро мне принадлежит?
Я уже сказал, что Ленин крайне редко интересовался тем, что находилось вне партийного, политическо-идеологического сектора жизни его товарищей. Он, например, знал, что я покинул отель на Plaine de Plain-palais, но он ни разу не спросил меня, на какие средства я стал после этого жить. Совершенно естественно, что мне в голову не приходила мысль сообщать ему, что я занимаюсь "извозом". К партии и большевизму это никакого отношения не имело. На этот раз, изменяя себе, Ленин заинтересовался моим случаем.
- Пойдемте в кафе, вам нужно подкрепиться, - сказал он.
В кафе, отвечая на вопросы Ленина, пришлось рассказать детали моего "ремесла" и почему такой тяжелой оказалась перевозка вещей Петрова.
- Как далеко до места назначения? Я развернул листок Петрова, расстояния на нем не были помечены. Ленин обратился тогда к хозяину кафе. Тот ответил, что до места назначения (повторяю, забыл его название) по крайней мере восемь километров, что оказалось ошибочным, расстояние было гораздо меньше.
- Ну, - сказал Ленин, - не знаю, как вы с вашей задачей справитесь? Вы сделали с повозкой, вероятно, два километра и совсем выдохнулись. Что же останется от вас после шести последующих? Видно придется мне писать некролог и указать, что товарищ Самсонов стал жертвой эксплуатации меньшевика Петрова. Какую сумму он вам обещал уплатить?
- Десять франков.
- Возмутительно! Фиакр за такое расстояние взял бы с него не меньше 20 франков.
Я не знал, сколько бы взял фиакр, но указал Ленину, что его расчет неверен: если бы я брал за перевозку по тарифу извозчиков, все обращались бы к ним, а не ко мне. Ленин с этим согласился, но самым строгим и серьезным тоном прибавил:
- Всё равно меньше 15 франков брать не должны. У Петрова есть деньги, пусть платит. Решено и подписано: меньше 15 франков не брать. Завтра обязательно приходите ко мне и расскажите, чем всё это кончилось.
Ленин в это время с великим терзанием оканчивал свою книгу "Шаг вперед два шага назад", посвященную анализу партийных разногласий, о чем будет речь в следующей главе. Тема эта до того его съедала, что он стал избегать о ней говорить. "Ради Бога, только не об Аксельроде и Мартове, меня тошнит от них". В кафе, избегая жгущей его темы, мы от разговора о повозке перешли к последним известиям с театра русско-японской войны. Выпив два стакана черного кофе и подкрепившись сандвичем (платил Ленин, у меня, как всегда в Женеве, не было денег), я почувствовал себя годным тащить дальше повозку.
Ленин вышел со мною: "хочу немножечко вам под-могнуть". Повозка стояла задрав кверху свои оглобли. Нужно было ухватиться за самый их кончик и, действуя оглоблями, как рычагом, нагнуть таким образом воз. От передка повозки, упирающегося в землю, до верха вздыбленных оглоблей было, полагаю, более 200 сантиметров. Достать этот верх поднятой рукой нельзя. Ухватиться за него можно было лишь подпрыгнув. Ленин прицелился на одну оглоблю, я на другую. Прыгнули и неудачно, повозка качнулась, но не опустилась. Толстый хозяин кафе стоял у дверей и смеялся. Еще один прыжок и повозка выпрямилась. Ленин с каким-то торжеством произнес. "Ну, вот видите, готово!".
Я начал, как говорится, рассыпаться в благодарностях, но Ленин, оборвав меня -"пустяки", скомандовал: "двигайтесь, тащите, я вам еще подмогну". Вот это было уже совершенно излишне. Это меня стесняло морально, да, что быстро обнаружилось, и физически. Одному человеку держа обе оглобли, толкать повозку гораздо более сподручно, чем двум. Чтобы не толкать друг друга, им нельзя быть между оглоблями, они должны идти сбоку оглоблей, очень неудобно их держать и не быть в состоянии наклоном тела помогать толканию повозки. Ленин, бросив на меня неумолимый взгляд, всё-таки решил мне помогать.
Сколько времени и какое расстояние мы прокатили - не знаю. Оно показалось нестерпимо, томительно долгим. У меня было неприятнейшее чувство, что, сверх всякого допустимого предела, эксплуатирую желание Ленина мне помочь. В конце концов, я не выдержал:
- Держите повозку, Владимир Ильич, даю честное слово, везти вдвоем больше не буду. Прошу вас, бросьте и идите домой. Или, если хотите отбить у меня десять франков, - везите одни.
- Но вы до места назначения ее не довезете.
- Довезу.
- Но что вы будете делать, если в пути придется даже не раз останавливаться? Вы одни выпрямить ее не будете в состоянии.
- Ничего, найду на подмогу еще двух-трех Лениных.
Ленин рассмеялся, отдал оглоблю в мое полное распоряжение и, пожав мне руку, уходя, еще раз напомнил:
- Помните, не менее 15 франков!
Тронутый таким дружеским отношением ко мне Ленина, смог ли я тогда думать, что через два месяца - этот же человек будет с остервенением выискивать выражения, чтобы меня выругать и оскорбить? И другое еще более важное: смог ли я тогда предполагать, что человек, тащивший со мною повозку, нагруженную рухлядью Петрова, будет основателем на месте империи царей - особого типа государства, перевернувшего всё соотношение мировых сил?
Конец происшествия после ухода Ленина, в сущности, уже неинтересен. Доскажу его только "для литературного порядка". К месту назначения я пришел, вернее дополз, когда начало смеркаться. По дороге два раза останавливался для отдыха. Первый раз мне удалось, чтобы оглобли не взметнулись, подсунуть их под ветки дерева, второй раз помог какой-то рабочий. Когда я появился, Петров и его супруга, занимаясь вечерним чаепитием, сидели на террасе дачи. Увидев меня, он сбежал с нею с недовольным возгласом: "Наконец-то"! Этот возглас меня до такой степени озлобил, что я стал ругаться.
- Вы во всем меня обманули. Скрыли и расстояние и тяжесть багажа. Если бы не помощь Ленина, которого случайно встретил в пути, я не смог бы сюда дотащиться.
Для усиления впечатления я с большим преувеличением стал расписывать, что Ленин почти два часа тащил со мною повозку. Петров изменился в лице.
- Ленин вам помогал? Он знает кому вы везли багаж?
- Конечно, знает. Почему мне нужно было это скрывать? Ленин назвал вас эксплуататором и возмущался, что вы обманули меня и дали везти груз, посильный лишь лошади.
Петров, явно терроризированный этими словами, превратился в медовый пряник. Не позволив мне разгружать багаж, призвав какого-то молодца на помощь, он сам стал вносить вещи в дом. Он пошептал что-то своей супруге и та - она видела меня в первый раз -принимая меня как долгожданного, почетного гостя, пригласила к столу на террасу, предлагая всякую еду, чай, конфекты. Усиленно занимая меня разговором о жаркой погоде, она мельком, дипломатично, ввернула, что ее муж и она симпатизируют и меньшевикам, и большевикам. Участие Ленина в перевозке их вещей видно потрясло и ее.
Было темно, когда я двинулся обратно в Женеву. Без всякого запроса с моей стороны, принося всякие благодарности и извинения, Петров сунул мне в руку 15 франков. Как раз сумму, назначенную Лениным. В столь позднее время нечего было и думать о посещении Регпау. Оказией побывать в замке Вольтера не пришлось воспользоваться!

Продолжение, в котором будет рассмотрена каждая сумма упомянутая в лживой статье блога Толкователя следует

В Музей Московской железной дороги. Траурный поезд В. И. Ленина. Паровоз У-127

Паровоз У-127 был построен на Путиловском заводе в 1910 году для Ташкентской железной дороги. Заводской его номер 1960. Во время гражданской войны при работе на прифронтовых районах он получил серьезные повреждения. После этого он был доставлен в Москву, по-видимому, на запчасти. В мае 1923 года на субботнике паровоз был безвозмездно отремонтирован рабочими Рязанско-Уральской железной дороги в депо Москва. Тогда же он был окрашен в красный цвет, и на бортах его тендера появились революционные лозунги. Отремонтированный списанный локомотив был подарен коммунистам железной дороги. Почетным машинистом паровоза рабочие депо избрали В.И.Ленина, а почетным помощником машиниста Р. С. Землячку (1921-1923 гг. секретарь Замоскворецкого РК РКП (б) в Москве).

23 января 1924 года паровоз У-127 провел траурный поезд с телом В.И. Ленина от платформы Герасимовская до Павелецкого вокзала. После этого он водил пассажирские поезда на Павелецком направлении еще 13 лет. Приписан паровоз был по видимому к депо Москва.

Паровоз был снят с эксплуатации в 1937 году. Тогда же было принято решение сохранить его потомкам на память как свидетеля всенародной скорби. После этого У-127 прошел капитальный ремонт и был тщательно отреставрирован. В начале войны паровоз был эвакуирован в Ульяновск и только в октябре 1945 года был возвращен в Москву.

Павильон выстроили в 1938 году по проекту архитектора В.А.Маркина, однако для посещения открыли 22 января
1948 года как филиал Центрального музея В. И. Ленина. В нем и были установлены паровоз У-127 вместе с вагоном номер 1691, в котором везли тело вождя. Павильон расположен в относительно большом благоустроенном сквере рядом с Павелецким вокзалом. Помимо паровоза в павильоне были выставлены скульптуры Ленина работы Н. Андреева, документы, письма, фотографии. Экспозиция начиналась с документов и заканчивалась обзором самого поезда. В центральной части музея имелся так называемый Ленинский зал, в котором принимали в октябрята, пионеры и комсомол.

В 1980 году к 110-й годовщине вождя для музея построили более просторное здание по проекту Леонида Павлова и Лидии Гончар. Строительство проходило всего лишь год. Новое здание стало выглядеть как стеклянная витрина, колпак для паровоза. Он стал виден извне. Помимо паровоза в павильоне от того времени осталась скульптура (работа Юрия Орехова), она стоит в торце музея и символизирует красное знамя, в котором ниша головой Ильича.

5 августа 2011 года в здании "Траурный поезд В.И. Ленина" открылась историческая часть музея Московской железной дороги.

Вместо предисловия расскажу одну историю. Судя по всему, у Владимира Ильича с автомобилями с самого начала как-то не задалось. Его первое тесное знакомство с машинами связано с ДТП. Так, будучи в своей первой эмиграции в Швейцарии, скромный Ленин-велосипедист был сбит неким зажиточным европейцем на Rolls-Royce. Обошлось без серьезных травм, но осадочек наверняка остался.

Несчастливые «французы»

Прошло время, и после известных событий статус Владимира Ильича значительно вырос – он сам стал пассажиром авто. Одним из первых транспортных средств, в которое сел Ильич после революции, была двухлетняя французская Turcat-Mery 1915 года выпуска с кузовом «ландо-лимузин», которая приобреталась для старшей дочери Николая Второго, Великой Княжны Татьяны. После нее с февраля по октябрь 1917-го на машине передвигался министр-председатель Временного правительства Александр Керенский.

Turcat-Mery

Официально впервые эту машину Ленину подали 27 октября в 10 часов утра. Но вскоре сказалась та напряженность в отношениях вождя с автотранспортом: с 4,7-литровым (50 л. с.) роскошным лимузином сразу не повезло – машина была угнана в декабре того же года непосредственно с территории Смольного. За потерю транспортного средства Ильич отстранил своего водителя от дел и пообещал возвратить его на службу только по возвращении машины. Стоит отметить, что он свое слово сдержал. Сыщики вскоре вычислили, что угонщиками были контрабандисты, промышлявшие нелегальной торговлей с Финляндией. Уже тогда существовала индустрия угона машин на разборку. Как правило, похищенные авто переправлялись в Финляндию, а оттуда уже в виде запчастей расходились по всей Европе.

Вторым автомобилем, обслуживавшим Ленина, также стал «француз», лимузин Delaunay-Belleville 45, которым ранее пользовался последний император Российской Империи. Но и с ним Ильича постигла неудача. 1 января 1918 года во время покушения на вождя добротный деревянный кузов был почти полностью уничтожен нападавшими – восстановить лимузин не смогли, и его списали. После был Renault 40CV все из того же Первого гаража распавшейся страны, который – злой рок! – угнали так же нагло, как и Turcat-Mery.

Delaunay-Belleville

Машины и водители

Вообще, реквизиция в первые годы правления советов рассматривалась как основной метод решения транспортной проблемы. Интересно, что для оправдания реквизиции автомобилей у частных лиц, предприятий и даже у дипломатических миссий писались официальные письма. Они содержали пояснение наподобие «для экспедиции, следующей за хлебом», «для нужд армии» и имели обязательную приписку в конце – «не подлежит возвр.» 10 ноября 1917-го даже была создана целая комиссия, которая имела право реквизировать автомобиль у кого-либо для нужд правительства. До конца февраля следующего, 1918 года, всего за квартал было изъято 37 машин.

Владимир Ленин, Надежда Крупская и сестра Ленина Мария Ульянова в автомобиле «Renault 40CV »

Водители первого лица молодого государства проходили тщательную проверку в «семьдесят пятой» комнате, предшественнице ВЧК. Их проверяли не только на профспособности, но и на лояльность к идеям партии, на отсутствие контрреволюционных идей и другие важные качества. После успешно пройденного собеседования водители получали табельное оружие и должны были параллельно выполнять роль телохранителей. Очень часто для предотвращения нештатных ситуаций Ленину подавали «автомобили разных номеров», то есть разных марок и моделей.

Удачливые «англичане»

После серии покушений Ленин и его охрана приняли совместное решение – отказаться от закрытых автомобилей и пересесть на кабриолет, ведь если народ будет узнавать своего руководителя и кумира, то и бояться ему нечего. Rolls-Royce Silver Ghost 1914 года с мягким верхом, оснащенный 55-сильным мотором, экспроприировали из гаража Михаила Романова. Интересно, что изначально кабриолет заказывался для участия в горных гонках. По легенде, именно на этом автомобиле товарища Ленина вывезли в Кремль после покушения Фанни Каплан. Как знать, если бы машина оказалась медленнее, то вождь мог бы истечь кровью – и как бы повернулась тогда история великой страны?

Rolls-Royce В. И. Ленина

Видимо, роскошные авто с «духом экстаза» на пробке радиатора пришлись Владимиру Ильичу по вкусу. В самый разгар гражданской войны ответственным людям в Великобритании было дано поручение заказать и доставить партию «Роллсов» для первых лиц молодой Страны Советов. Ленину полагался самый мощный 73-сильный вариант с удлиненной базой, обслуживавший его до самой смерти. Современники жаловались и удивлялись, что этот легковой автомобиль потреблял 28-30 литров бензина на 100 км пробега. Для Надежды Крупской Владимир Ильич велел изыскать автомобиль с закрытым кузовом. Необходимую машину нашли в одном из гаражей Петрограда – ей оказался «Роллс-Ройс» с утепленной кабиной и отопителем салона. Младший брат вождя Дмитрий Ульянов вспоминал, что тот любил быструю езду и регулярно сетовал на спокойный стиль вождения шоферов, требуя повысить среднюю скорость с 60 до 80 км/ч.

Rolls-Royce Silver Ghost "1914

Эксклюзивные вездеходы

Как и предыдущий правитель России, Ленин оценил все прелести полугусеничного транспорта – единственного варианта быстрого перемещения с зимней дачи в Горках в Москву в «студеную зимнюю пору». Первые автосани в гараже Ленина появились в 1919 году: это был американский «Packard», переоборудованный на Путиловском заводе. Испытания новинки гаража проходили в Москве, на Ходынском поле. Довольно скоро изношенный двигатель не выдержал возросших нагрузок и потребовал восстановления. За оперативно выполненный капитальный ремонт машины Ленин лично указал выделить рабочим в виде премии пуд муки.

Автомобили, на которых ездят первые лица разных государств, часто влияли на ход мировой истории. Можно вспомнить убийство Кеннеди, который был застрелен во время поездки на кабриолете, покушение на Шарля де Голля, жизнь которого спас «Ситроен». Однако говоря о Владимире Ленине, мы редко вспоминаем, какую роль сыграли машины в его жизни. А роль была немалая: еще до революции Ленина сбил автомобиль, с другого автомобиля (точнее, с броневика) он высказал свои «апрельские тезисы», а потом не раз спасался от покушений во многом благодаря своим машинам. К тому же, автомобили Ленина регулярно угоняли.

Знакомство Ленина с четырехколесной техникой произошло в 1909 году во Франции. Проживая в предместьях Парижа, простой эмигрант и будущий революционер не мог себе позволить купить ничего дороже велосипеда. И вот однажды Ленин и его велосипед встретились с автомобилем. Это был Rolls-Royce «Silver Ghost» («Серебряный призрак»).

Rolls-Royce Silver Ghost (Фото компании Rolls-Royce)

В декабре 1909 года Владимир Ульянов возвращался с аэропланного шоу и за несколько миль до Парижа был сбит машиной. Велосипед Ильича превратился в груду металла, а сам будущий вождь получил серьезные ушибы. За рулем «Серебряного призрака» оказался парижский аристократ, на которого Ленин подал в суд и… выиграл дело, получив от виконта солидную сумму на возмещение ущерба. И спустя некоторое время он уже вновь колесил на новеньком велосипеде, купленным, по всей вероятности, на деньги незадачливого аристократа.

С тех пор автомобильная история Ленина прервалась почти на 10 лет – до 1917 года, когда в ночь с 16 на 17 апреля Владимир Ильич провозгласил свои знаменитые «апрельские тезисы» с броневика «Остин-Путиловец».

Все мы знаем о том, что Ленин выступал на броневике, но мало кто задавался вопросом, что это был за броневик.

«Остин-Путиловец»

В 1914 – 1917 годах британская компания «Остин» поставляла в Россию броневики с одноименным названием, и российская армия активно использовала их во время Первой мировой войны. Однако довольно быстро выяснилось, что машина военным не подходит, и в 1916 году было решено модернизировать «Остины» силами Путиловского завода в Петербурге. Броневик получил усовершенствованную броню толщиной 8 миллиметров и обзавелся двумя вращающимися башнями, в каждой из которых находился пулемет «Максим», а пулеметные амбразуры защищали специальные щитки 7-миллиметровой брони.

При ведении боя стволы пулеметов сильно нагревались, поэтому к потолку каждой башни была прикреплена емкость с охлаждающей жидкостью, которая через шланг подавалась на кожухи пулемета. Еще одна интересная деталь броневика – дублирующее рулевое управление: управлять машиной можно было с обоих ее "концов", что обеспечивало прекрасную маневренность.

«Остин-Путиловец» на пьедестале возле Мраморного дворца (Фото с сайта stavropol-auto.ru)

-\ -\ -\На «Остин-Путиловец» устанавливали особо прочные колеса: при попадании в них пуль или проколе полученные повреждения быстро заполняла самозатягивающаяся масса ("гусматик"), изобретенная петроградским химиком А. Гуссом. -\В движение броневик приводил четырехцилиндровый двигатель мощностью 50 лошадиных сил. При весе в 5,2 тонны машина разгонялась почти до 60 километров в час, и имела отличную для того времени проходимость.

Интересно, что все царские броневики имели названия: «Резвый», «Защитник». Однако на борту «Ленинского» была всего лишь цифра «2». Причина довольно проста – это был опытный образец, которым имена положены не были. Броневик, по всей видимости, был изъят из мастерской Петроградского бронедивизиона (где, кстати, и проходили полевые испытания «Остина-Путиловца»). Большевикам удалось завладеть им совершенно беспрепятственно, заявив охране о том, что машина отправляется на пробные испытания. Организатор этой аферы ­­– Георгий Васильевич Елин, большевик и член автоброневого движения, быстро смекнул, что получить «на обкатку» опытные образцы гораздо проще, чем угонять боевые машины.

Именно этот броневик, которому позже все-таки дали имя – «Враг капитала», принял участие в штурме Зимнего Дворца, затем стал пособием для молодых курсантов, а с 1950 года навечно поселился возле Мраморного дворца в Санкт-Петербурге. В 1992 году его хотели купить американцы и, зачем-то, финны. Почти все было готово к продаже, однако в последний момент Министерство Обороны передумало и решило сохранить революционную реликвию.

Броневик №2. Он же «Остин-Путиловец». Он же «Враг капитала» (Фото пользователя Potekhin с сайта wikipedia.org)

В марте того же 1992 года броневик перенесли в вестибюль Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи, где он находится и сейчас.

Правда есть мнение, что на самом деле выставленный в музее автомобиль – это не тот «Враг капитала», с которого Ленин призывал пролетариат к решительным действиям. Однако его подлинность подтверждают некоторые факты. У машины сохранились наружные фары, которых у других броневиков не было. Башни стоят чуть криво, тогда как у серийных машин линия башен всегда была строго перпендикулярна оси самого броневика. Кроме того, по словам работников музея, во время штурма Зимнего дворца, водитель не смог быстро закрыть задвижку смотровой щели и вовнутрь машины влетела шальная юнкерская пуля, о чем до сих пор красноречиво свидетельствует глубокая бороздка на переднем рулевом колесе.

«Turcat-Mery 28»

Первым автомобилем Владимира Ильича уже в роли главы Советского государства стал французский «Тюрка-Мэри-28». Неизвестно, как эта роскошная машина попала в Россию, как неизвестно и то, куда впоследствии она подевалась…

Автомобиль «Тюрка-Мэри – 28» 1915 года выпуска, был сделан французскими мастерами вручную. Шикарный темно-зеленый автомобиль имел закрытый кузов, а его четырехцилиндровый мотор выдавал 50 лошадиных сил. Однако пользоваться комфортным пространством заднего салона Ленин не стал, и ездил рядом с шофером. Почему он поступал так – неясно. Может, хотел подчеркнуть свою демократичность, а может просто любил смотреть на дорогу. (Фото пользователя snortonx с сайта drive2.ru)

Однажды авто угнали, причем средь бела дня и прямо со двора Смольного. На поиски машины были брошены лучшие специалисты ЧК, и через какое-то время автомобиль был найден в одном из заброшенных сараев пожарной части на окраине города. Вначале была выдвинута версия, что угон носил политический характер. Однако угонщиками оказались обычные преступники, которые надеялись затем продать эту машину.

Дальнейшая судьба «Тюрка-Мэри – 28», к сожалению, неизвестна. Существует версия, что этот автомобиль в бурные революционные времена было очень сложно обслуживать. В любом случае, его следы потерялись еще в 20-е годы прошлого столетия.

«Delaunay-Belleville-45»

Следующим автомобилем Ленина также стал "француз" – шикарный семиместный лимузин «Делонэ-Белльвилль – 45» из гаража Николая ІІ. Это был одним из 45 императорских автомобилей, доставшихся большевикам в ходе революции. Также в распоряжение Ленина поступил один из шоферов царя – Степан Казимирович Гиль, ставший впоследствии личным водителем Ильича. Для содержания и обслуживания правительственных автомобилей было создано транспортное подразделение: Гараж Особого Назначения (ГОН).

«Делонэ-Белльвилль – 45» в одном из автомобильных музеев Франции

Модель «Делонэ-Белльвилль – 45» 1912 года выпуска имела четырехступенчатую коробку передач и шестицилиндровый двигатель объемом почти 12 литров! Мощный мотор (70 лошадиных сил) с легкостью разгонял автомобиль весом 2,3 тонны до 110 километров в час.

«Делонэ-Белльвилль» %В 1903 году французская компания «Делонэ», специализировавшаяся на выпуске паровых котлов, переквалифицировалась на производство автомобилей и не прогадала. Основными клиентами этой компании стали самые богатые и влиятельные люди Европы. «Делонэ» успешно конкурировала с гигантами вроде «Мерседеса» и «Роллс-Ройса». Фото с сайта sovsekretno.ru

У этой машины была не самая удачная судьба. При очередной попытке покушения на вождя «Делонэ-Белльвилль» был обстрелян. Это случилось 1 января 1918 года, когда Ленин возвращался с митинга. За рулем находился Тарас Гороховик – еще один личный водитель Ильича. Мастерство шофера и безотказность автомобиля тогда спасли Ленину жизнь. Узкими улочками, дворами и переулками Гороховику удалось скрыться. В том инциденте никто не пострадал, но автомобиль был сильно изрешечен пулями и не подлежал ремонту. В итоге, роскошный лимузин, мечта западных аристократов, был списан и похоронен где-то на свалках города…

«Renault - 40 CV»

Французские автомобили вообще были фаворитами императора и занимали большую часть царского гаража. Например, еще один яркий интересный представитель этой коллекции – «Рено – 40 CV». Модель оснащалась шестицилиндровым двигателем объемом 7,5 литра и – впервые в автомобильной истории – усилителем тормозов.

«Рено - 40 CV» в музее (Фото пользователя AlfvanBeem с сайта wikipedia.org). Этому автомобилю Ленин обязан жизнью.

Самое громкое покушение на Владимира Ильича произошло 30 августа 1918 года на заводе Михельсона. После очередного митинга, погруженный в свои мысли, он направлялся к автомобилю «Рено 40 CV». На улице его задумчивость простым вопросом прервала незнакомая женщина, и как только Ленин собрался ответить – прогремели три выстрела… Раны были очень тяжелыми. Вождя положили в «Рено», который тут же рванул в Кремль, где Ленину была оказана необходимая помощь.

А 6 января 1919 года автомобиль угнали. Причем нагло и бесцеремонно. Гиль вез Ленина в Сокольники, как неожиданно дорогу им перегородили вооруженные люди. Водитель смело мог объехать их, но Ленин приказал остановиться, решив, что это патруль. Довольно быстро манера поведения «патрульных» все объяснила без слов: Владимир Ильич стал жертвой самого обыкновенного бандитского нападения. Главарь по фамилии Кузнецов (больше известный, как Кошельков, или Яшка Кошелёк) приказал всем выйти из автомобиля, на что удивленный Ленин сказал: «Да вы что, я же Ленин!» К счастью Ильича, Кошелёк просто не расслышал фамилию и рявкнул в ответ: «Не знаю я никакого Левина! Я хозяин города! Выходите из машины!».

Владимир Ленин, Крупская и сестра Ленина Мария Ульянова в автомобиле «Рено – 40 CV» (Фото с сайта old.avtomir.com)

По некоторым данным, бандиты успели совершить на угнанном автомобиле несколько "дел": они грабили пешеходов и даже застрелили милиционера. Позднее у Крымского моста метким выстрелом сотрудника милиции был убит шофер бандитов. Преступники бросили машину и скрылись. Это – последнее упоминание ленинского «Рено».

«Роллс-Ройс»

После покушения в 1918 году здоровье Ленина резко ухудшилось, и ему требовался регулярный отдых. Отдыхать Владимир Ильич любил, конечно же, в Подмосковье. Клин, Завидово, Солнечногорск… Но самое любимое место – Горки.

Не все автомобили главного гаража страны выдерживали частые загородные поездки, особенно по проселочным дорогам. Некоторые машины постепенно выходили из строя, а из-за отсутствия необходимых запасных частей ремонт их зачастую был попросту невозможен. Самым стойким и надежным автомобилем оказался Rolls-Royce «Silver Ghost». Да-да, «Серебряный призрак», с которым Ленин «познакомился» еще в далеком 1909 году.

Роллс – Ройс «Серебряный призрак» с кузовом фаэтон (Фото компании Rolls-Royce)

Компания «Роллс-Ройс» начала производство этой модели в 1906 году, но выпускала лишь шасси, оставляя работу над кузовом специализированным ателье. По желанию клиента строился автомобиль с кузовом любой формы и цвета, который имел различное дополнительное оборудование и персональную отделку салона.